Здесь, может быть, стоит вспомнить еще и линию, прочерченную повторением забавной рожицы, которую рисует герой фильма Дюнкерк. Впервые она появляется на начатом и тут же брошенном письме матери, затем мы видим ее на стене дома, где Сергей поджидает Алису, в финале рисунок изображен на полиэтилене палатки-времянки на берегу реки, где отмечается сорокалетие героя. Повторенный трижды, этот рисунок изображает веселого и чем-то опечаленного человечка, помещенного в замкнутое пространство треугольника. Между прочим, это «автограф» Янковского, который я подсмотрел и использовал. В данном случае — это автопортрет героя. И в то же время — схема конструкции фильма: ее тенденция — замкнутость, ограниченность пространства, времени, действий, в конечном итоге — жизни. Это проведено настолько последовательно и точно, что в моем зрительском восприятии не остается ни воздуха открытого мира, ни щели в этой замкнутости, ни выхода за его пределы. По моему убеждению, это просчет.